1936 год
«Внезапное руководство по работе с людьми. Неаполь» – это вторая часть «Внезапного руководства». Первая называется «Бавария», и, если она как-либо прошла мимо вас, сейчас самое время исправить эту ошибку.
Роман — наглядное пособие по тому, как вылепливать из мира и людей то, что нужно тебе. Прежде всего — как вылепливать достойные вещи из себя самого. Будь вам 15 лет или 150, будь у вас 100 рублей на счету или 100 миллионов долларов, этот роман нужен каждому как наглядное пособие работы с миром.
А еще «Неаполь» – это КРАСОТА.
Это мурашки от любопытства
и мурашки восторга.
Щекотка волнения и опьяняющие искры счастья.
Заряжайте свои батареи, дамы и господа, наслаждайтесь «Неаполем».
Внимание! "Неаполь" - это вторая часть дилогии
"Внезапное руководство по работе с людьми".
Начинайте чтение с первой части,
чтобы понимать сюжет
и познакомиться с героями:
Знакомьтесь с героями "Неаполя"...
Франц Вольфганг фон Вертфоллен
21 год
Тот самый наследник рода Вертфолленов, которому отойдут шахты, банки и заводы. Тот самый наследник, что уже четыре месяца изучал СС в их «естественной среде обитания». Тот самый, что вытащил из декабрьского баварского леса себя и товарища даже после взрыва в бункере и отравления парами.
«Он приедет домой на Рождество, образумится и не вернется к этим голодранцам», – надеется отец, Рудольф фон Вертфоллен.
«Дальновидный молодой человек. Неважно, какие предстоят штормы, он сумеет сохранить наследство. Главное, чтоб вы вовремя сумели спрыгнуть с этого поезда, господин Вертфоллен», – полагает её Высочество, принцесса Неаполя и двух Сицилий, но для Франца просто Нани.
«Если не в Вене, то в Неаполе хорошо бы убедить его уехать в Нью-Йорк и плотнее заняться там фармацевтикой. Если надо, то и сицилийскими делами, если нет – чем угодно, будущее за Новым Светом», – убежден Герберт, единственный человек, к которому прислушивался «золотой мальчик Вены».
Рождество обещало быть ярким.
Герберт фон Шёнбург Хартенштайн
27 лет
Усыновленный в пятнадцать лет блистательной Нани Герберт достойный её сын. Человек с гипнотизирующим голосом, безупречным вкусом, идеальной репутацией.
«Ты не спрячешься за свои деньги», – не раз слышал он от кузена и признавал, что есть в этом неудобная правда: настроения в Европе не обещали приятных развитий. Так, тем более, – не легче ли расположить между собой и всем неприятным океан? Что утруждаться, если у тебя есть юность, свежесть, наследство и интеллект?
«Я и не собираюсь прятаться за деньги. Я планирую еще не один десяток лет наслаждаться жизнью с тобой, халиф» – таким Герберт видел будущее. Таким хотела бы видеть будущее любимого сына Нани, переживающая, что смерть сейчас так некстати – как оставлять любимых на пороге перемен?
Нани
Последняя из рода неаполитанских Бурбонов. Последняя принцесса Неаполя и двух Сицилий. Тающий блеск Европы. Той теперь уже почти «сказочной» Европы с балами, белоснежными вальсами, операми, виконтами, баронами, герцогами. Той Европы с торжественными придворными ужинами, на которых некоторые дебютантки умудряются упасть в настоящий обморок от волнения и слишком туго перетянутого корсета. И нет, Нани не держится за прошлое. Она жила бы будущим, наслаждалась бы любым настоящим, но тело, «чуть-чуть разминувшееся с Наполеоном», дает сбой.
Легко умирать в двадцать, в тридцать – в любое время, пока тебе не для кого жить.
Невыносимо оставлять любимых.
Так умирают на Рождество. Молясь за сына, надеясь, что если оставляешь его с Азраилом, оставляешь его с нечеловеческим уже существом, то может то гарант его сохранности и, дай бог, – счастья.
Клаус
23 года
Парень из очень простой семьи, что подался в СС, чтоб как-то выбиться в люди. СС учили его языкам, истории, философии, военной стратегии и тактике, логике. Не сказать, что обучение давалось Клаусу легко. Клаус старателен, исполнителен, обязателен. В трудолюбии ему не откажешь. При этом Клаус боится всего, что незнакомо его мозгу, всего, что может пошатнуть его и без того смутные знания о мире. Вот для кого Рождество будет полно открытий. Вот для кого это Рождество особенно будет богато на подарки. Вот кто, возможно, обретет скромность и станет, наконец, человеком.
Отзывы
Luli –
С тех пор как в первый раз прочитала книгу, мысленно не расстаюсь с ней и её героями. Для меня это такая навсегда-актуальная шпаргалка, как таблица Менделеева, только по науке общения)
Главный герой, Франц, будучи наследником древнего состоятельного рода, попадает в школу СС. Чувствуете, как один его бэкграунд уже не вяжется с идеологией социализма? А если знаете Франца (который людей по национальному признаку никогда не делил), то должны быть убеждены, что с национал-социализмом тем более у него никаких общих точек быть не может. Но реальная жизнь — не евклидова геометрия. Франц понимает — чтобы строить мир так, как ему кажется правильным, ему нужно считаться с этими людьми, понять их, передать им своё виденье того, что «хорошо» и «плохо».
Всё это очень нелегко скоммуницировать. Особенно, когда сам ещё четко не определил, чего же хочешь от жизни. В голове прямо встают все сцены знакомства с товарищами, с преподавателями, с полчищами других людей, во многом предубеждённых против его личной правды, и которым всеми способами приходилось многократно формулировать и доносить, и формулировать и доносить своё виденье, пока не дойдёт. Ставишь себя на его место, и просто физически чувствуешь, как ещё до начала такого разговора, просто адски лень наводить порядок в собственной голове, чтобы сформулировать чётко свои мысли; как в тебе уже заранее нарастает раздражение на человека за его непонятливость (а ведь какой абсурд!); как хочется махнуть на всё это рукой после первой же неудавшейся попытки.
Вот! А потом мы удивляемся, почему окружающие нас не понимают, почему мы не можем от них добиться нужных нам результатов, почему мы чувствуем себя одиноко…
В общем, книга через такие наглядные мастер-классы, как ничто другое, учит тебя разговаривать. Больше даже — учит жить.
А на десерт моё любимое блюдо — сценки Франца с кузеном Гербертом. Ну не мог он так просто оставить брата в промозглой баварской глуши:D
Если всю коммуникацию Франца до этого можно смело назвать искусством, то с Гербертом это уже что-то на уровне волшебства. Мне кажется, они уже настолько с полуслова понимают друг друга, что могли бы запросто общаться телепатией (ещё бы, ведь сколько труда вложено в их отношения более, чем за десять лет!). К счастью для нас, на слова никто из них ни разу не поскупился, так что мы можем вдоволь насладиться их остроумными, искрящимися диалогами, иногда грустными и отчаянными, но всегда — нечеловечески просто близкими.
Настоящее волшебство и атмосфера — они ведь создаются только людьми. Когда они настоящие, они тебя прогревают до косточек, и остаются с тобой надолго.
Тебе ведь действительно по-настоящему тепло среди всех них: Людо, Микаэля, Ларса, даже Клауса — и не замечаешь, как мысленно вступаешь с ними в диалог. Вот и в офицерскую школу вам поневоле захочется возвращаться.
Приятнейшего вам первого погружения в роман и сил в работе над собой<3